| Забвение |
На улице был дождь. Последние прохожие пробегали по грязной улице, прикрывшись пакетами и кусками картона. Тяжелые капли разбивались в лужах, где мелькали мелкие дождевые пузыри. Этот дождь уже прошел один раз, упал не на землю, а на башни великого вавилона, Мидгар-сити, смыл грязь верхнего мира и принес ее в мир нижний. Капли скатывались снаружи по толстому стеклу двери.
Дверь заперта, на цепочках болтается табличка "Закрыто"...
- Клауд, не уходи, пожалуйста. - попросила Тифа. Она незаметно поднялась на пинбольном лифте в бар.
- Открой дверь, я пойду. - сказал устало Клауд.
- Не надо. Где ты собираешься ночевать?
- Не знаю... Сейчас утро.
- По местному счету - ночь. Куда ты пойдешь?
- Не знаю.
- Что ты ел за последние дни? Где я тебя найду?
- Не знаю... не помню.
Тифа вздохнула.
- Тебе бы душ принять. У меня пятьдесят литров воды сэкономлено с прошлого месяца. Хочешь?
- Не надо.
- Ты сделал за Баррета всю работу, а он тебе не заплатил. Ты будешь требовать у него деньги?
- Нет.
- Ну какой из тебя наемник? Садись. - Тифа ухватила Клауда за руки, подтащила к стойке, усадила на табурет.
- Выпьешь чего-нибудь?
- Я не хочу.
- Пей. - Тифа потрясла что-то в шейкере, наполнила стакан, бросила привычно дольку лимона и поставила перед Клаудом. - Пей, легче станет.
Клауд покорно взял стакан и стал пить. Тифа, откинувшись назад и сложив руки, смотрела, как пьет Клауд. На круглом белом животе Тифы, над посеребенной пряжкой ремня, светлел страшный узкий шрам, все еще хорошо видимый, слева направо через пупок, будто Тифу кто-то давно пытался вскрыть, как консервную банку.
- Баррет хороший человек, только пить не умеет. - сказала она. - Держу пари, поспит пару часиков и придет извиняться.
- Да не надо мне. - отмахнулся Клауд.
- Баррет тебе рассказывал про Учение Жизни?
- Угу. Про консервы.
- Ты, может, все-таки... будешь с нами? В ЛАВИНЕ?
- Нет.
- Но это правда. Планета правда умирает. Медленно, но умирает. Надо же что-то делать.
- Пусть Баррет и его дружки делают. - Клауд закашлялся, приподнялся с табурета. - Мне с ними не по дороге. Ладно, я пойду все-таки.
- Уходишь? Клауд, я тебя с детства знаю. Ты не всегда такой был.
Клауд устало махнул рукой.
- Меня подмяла и раздавила Меркаба. Я уже никогда не буду таким, как раньше.
- Меркаба... похоже на словечко Сефирота.
- Именно так. Меркаба, Колесница Господня. Видишь, он четыре года как мертв и следит за нами из прошлого. Тифа, я ухожу.
- Клауд, - металлическим голосом сказала Тифа, - ты забыл свое обещание.
Клауд рухнул на табурет.
- Какое обещание? - спросил он, чувствуя, что теряет что-то важное. - Я что-то обещал?
- Точно, забыл. Кла-а-уд. Вспомни. Семь лет назад. Колодец. Летний вечер.
- Да. - безжизненно отозвался Клауд. - Колодец. Я тебя ждал. Думал, что ты не придешь. Насморк схватил.
Колодец. Старый насос всю ночь качает воду в светлеющий в темноте бак, хлюп, хлюп. Над баком - колонка, где греют зимой воду, мачта, где много лет не вывешивали флаг. Фонарей у колодца нет, зато светят звезды. Это не Мидгар, конечно, не Мидгар. Нибельхейм. Страна облаков. Тихие дома вокруг, над головой горит в миллион молчаливых огней Млечный Путь. Ни одно окно не горит. Далеко за домами лают собаки, в черном лесу на склоне горы одиноко и грустно кричит какая-то птица. Над горами спит Большая Медведица. Клауд сидит на краю бака, свесив вниз тощие ноги в дешевых кроссовках, и смотрит на Большую Медведицу.
В Большой Медведице семь звезд, конечно. Тоже Счастливая Семерка.
- Извини, я опоздала. - говорит Тифа из темноты. Белое платье, белое лицо светятся во тьме. - Ждала, пока папа уснет.
Ей шестнадцать. Ему четырнадцать. Разница в два года - чудовищна. Тифа - красавица, Тифа
- королева Нибельхейма, совсем взрослая женщина.
Они просто соседи.
- Я уезжаю. - просто говорит Клауд. - В Мидгар.
Тифа вздыхает и ловко взбирается на бак сбоку.
- Все уезжают в Мидгар.
- Я уезжаю не на работу. Я хочу вступить в СОЛДАТы. Я стану там лучшим. Как Сефирот.
- Сефирот, Сефирот Великолепный... Вступить в СОЛДАТы тяжело.
- Я постараюсь. - Клауд чувствует, что Тифа исчезла из-за спины. - Это мечта. Меня долго не будет.
- О тебе напишут в газетах?
- Может быть.
- Слушай, дашь мне одно обещание?
Клауд обернулся. Тифа стоит на колонке у мачты, смотрит сверху вниз. Ветерок играет тонкой юбочкой.
- Если станешь знаменитым, а я буду в беде... Ты меня выручишь? Ладно?
- Как это?
- За мной придет великий герой и спасет меня... Обещаешь?
- Ладно. Обещаю. - Клауд поднимается на ноги и бьет себя кулаком в грудь. - Я обещаю.
Над крышами спит Большая Медведица.
- Это несерьезно, Тифа. - сказал Клауд, положив голову на руки. - Я не герой. Обо мне не напишут в газетах.
Тифа погладило его по голове. В другое время Клауд самое меньшее вздрогнул бы от прикосновения, но сейчас, наверное, подействовал коктейль Тифы. Внутри словно свернулось что-то теплое, пушистое. Уходить не хотелось.
- Твоя мечта сбылась. Ты стал СОЛДАТом. В эту минуту печатаются газеты, где ты на первой полосе. Осталось сдержать обещание.
- Что? Я в газетах? Семь лет назад я не оговаривал, что мечтаю попасть в газеты в виде фоторобота с подписью "Взять живым или мертвым". Я взорвал Реактор. И я больше не СОЛДАТ.
- Ты храбро сражался. Смотри, у тебя глаза снова голубые. Это воспоминания.
Заработал пинбольный лифт. Клауд вяло повернул к нему голову. Это был Баррет. Без пулемета и без боксерской перчатки, культя отставлена в сторону. На шее мокрое полотенце.
- Я... того... - промямлил Баррет. - Короче, вот.
Баррет положил на край стойки тонкую пачку купюр.
- Тысяча пятьсот. Как договаривались.
- Не смеши меня. - сказал Клауд, не отрывая головы от стойки, дотянулся до денег, запихнул в нагрудный карман. - Это все?
- Ну, извини. - выдохнул Баррет. - Я тебе доверяю. Больше не буду говорить, что ты продался Корпорации. Извини, что пытался тебя застрелить.
- Из незаряженного пулемета? Можешь не извиняться. Это ты извини, что я тебя ударил. Но я говорил про деньги. Это все?
Баррет медленно удивился.
- Ну, все... да.
- Ладно. Ты запланировал уже следующую операцию?
- Ну да.
- Я участвую. Но ты заплатишь мне три тысячи.
- Грабеж! - взвизгнул Баррет.
Тифа выбралась из-за стойки, отогнала Баррета в сторону, зашептала громко:
- Потише, потише. Нам правда нужна его помощь.
- Это деньги на образование Марлене! - возмутился Баррет, повернулся к Клауду:
- Две тысячи! Мое последнее слово.
- По рукам. - согласился Клауд.
- У меня один вопрос. - сказал Баррет.
- Хватит вам. - сказала Тифа. - Спать пора. Завтра обговорите.
|
|
