| Cердце из нержавеющей стали |
Бар "Седьмое Небо" нашел свое пристанище в здании старинной заправочной станции "Тексас". За прошедшие полвека, когда машины с двигателями внутреннего сгорания вымерли, как динозавры, бензоколонка переходила из рук в руки не раз и не два. Трубы, цистерны, навес для подъезжающих машин, автоматы со шлангами давно украли или продали, остались одни стены, крыша да ржавый щит "Тексас" наверху. Когда запах бензина выветрился окончательно, под сень Счастливой Семерки явилась и купила за гроши автозаправку предприимчивая девица двадцати лет от роду. Сейчас ей было двадцать три. По паспорту ее звали Тиферет Локхарт, но она разрешала называть себя также и Тифа.
Автозаправку уже обжили какие-то темные личности, из-за которых она и досталась Тифе так дешево. Когда новая владелица с ломом в руках явилась на приобретение и вежливо попросила его освободить, темные личности попытались защищать свою экологическую нишу с велосипедными цепями и арматурой в руках. Пара проломленных черепов заставила их передумать. Тифа сожгла на углу все старье, протравила бывшую заправку фунгицидами, обшила стены псевдодубовыми панелями, купила все необходимое для ретро-бара: стойку, столы, стулья, кассовый аппарат с медными кнопочками, подержанный пинбол, оленью голову с рогами на стену и охотничье ружье достойного калибра себе под стойку. Запаслась должным количеством спиртного и открыла, наконец, бар.
Первое время в "Седьмое Небо" ходили все кому не лень, больше ради Тифы, чем ради выпивки. Тифу они не знали. Она гордо доказала всем, что к легкому флирту и чему-либо более серьезному особых склонностей не имеет. В течение пары недель лица первых посетителей украсились кровоподтеками и кое у кого швами, наличествовали поломанные руки-ноги и выбитые глаза, Тифа заимела безусловно предосудительную привычку палить из охотничьего ружья из-за стойки в некоторых гостей, стоило им только появиться на пороге. Поток посетителей несколько спал.
Бар пережил несколько бандитских наездов, предложение руки и сердца от местного авторитета, закономерный после отказа поджог, потом закономерный после поджога рейд Тифы с охотничьим ружьем и ломом на дом авторитета. Обгорелые руины особняка несколько месяцев пугали местный народ, потом их застроили вагончиками и палатками. Потом было столкновение с агрессивными соседями - Церковью Судного Дня, разрешенный теми же средствами, затем самое серьезное: наезд санитарной инспекции, но заведение уже успело обрасти жирком и кое-как отделаться. Ничего более глупого, чем СЭС, проверяющая заведение на свалке, придумать было нельзя, возможно, сказались козни кого-то из конкурентов.
К этому моменту Тифа уже поняла, что без серьезной крыши "Седьмое небо" долго не простоит. Платить деньги она, конечно, не хотела, равно как не желала и предложений руки и сердца, однако бар нужно было защищать. Требовался человек семейный, заведомо бескорыстный и достаточно опасный для всех недоброжелателей от Церкви Судного Дня до санинспекции. И он, к счастью ли, к несчастью ли, нашелся.
С этого момента "Седьмое Небо" превратилось почти что в оазис спокойствия посреди бушующей свалки. Здесь почти не стреляли, никто не курил вонючие косяки, здесь не ошивались четырнадцатилетние жрицы любви, здесь не блевали на пол, не торговали оружием и органами для пересадки. И здесь никогда-никогда не появлялась санинспекция. В чистый и благоухающий бар "Седьмое Небо" снова потянулись посетители. Не все были рады по приезде в город-рай увиденному на самом его дне и тем паче необходимости здесь жить, множество вполне серьезных немолодых людей искало просто места, где можно спокойно посидеть, когда на улице воюют банды отморозков и мусоровоз давит чужие дома. Бар начал богатеть.
К сожалению, семейный, бескорыстный и очень опасный человек начал приносить свои проблемы. Дело в том, что это и был Баррет Уоллес.
Баррет сделал еще выстрел в воздух, для острастки, помахал дымящимся от перегрева протез-пулеметом.
- Бар закрыт! - рявкнул он. - И попробуйте еще раз сюда сунуться!
- Баррет. - серьезно сказала из бара Тифа. - Ты распугиваешь вполне приличных посетителей. Я готова терпеть этих байкеров, пока они платят за выпивку и не мочатся в углу.
- Это-то приличные посетители?! Приличный посетитель - это...
- Можешь не продолжать. Если я буду следовать твоей классификации и ограничу вход для тех категорий граждан, которую в нее не входят, тебя самого первого на порог пускать будет нельзя. Ты стреляешь по потолку, пьешь как губка, ругаешься и так далее.
- Как это верно. - саркастически ответил Баррет, уходя внутрь. - Пожалуйста, не ограничивай для меня вход. Я здесь живу.
Тифе, как было сказано, двадцать три года, у нее внешность фотомодели и абсолютно непредсказуемы характер. Вся какая-то черно-белая, белое незагорелое лицо, черные ресницы и брови, белые руки, черные волосы вдоль спины, затянутой в черную кожу, белая футболка в просвете. Глаза, само собой, тоже черные, но теплые, незлые, за последние три года свели с ума не одного мужчину, впрочем, сыграла свою роль выдающаяся грудь и ноги от ушей. Этого у Тифы отнять было нельзя. Девушка с обложки. Можно и в монохроме. Белые кулачки, в свою очередь, за последние три года свернули не одну челюсть. Теперь к Тифе боялись подойти.
- Тьфу на тебя. Открыл тут стрельбу. Вот Марлену свою разбудил.
И точно. Приоткрылась задняя дверь, через щель в бар просочилась юная особа лет четырех в ночной рубашке, сонно потирая глаза:
- Тифа, опять они? ПАПА!
Баррет захохотал, подхватил здоровой левой рукой бросившуюся ему на шею девчушку.
- Ура!!! Папа вернулся! Папа... ой... колется...
- Хватит, она задохнется. - буркнула Тифа. - Ты бы побрился, что ли.
Баррет пересадил дочь на плечо и понес через весь бар. Тифа с сомнением смотрела на них. Баррет был ширококостный, кожа, мягко говоря, кофейного цвета, глаза-щелочки, волосы как сапожная щетка. Хохочущая Марлена - беленькая, тонкая, глазастая, волосы русые, мягкие. Северный тип. На кого уж они похожи, так не на отца и дочь.
Тифа отпустила белоснежную тряпку, поставила протираемый стакан в сушилку и спросила другим тоном:
- Ну и что? Как он?
- Кто? - удивился Баррет, спуская дочь на пол.
- Клауд.
- Ммм... какой Клауд?
- Не придуривайся. В конце концов, это я вам его нашла. И он на вас поработал. Я полчаса тряслась в темноте с ружьем и Марленой на коленях. Думала, "Син-Ра" решила наконец потравить нас в Счастливой Семерке. Как тараканов.
- Да это шутка такая. Ха-ха. Меньше слушай этих святош из Церкви Судного Дня. Они то и дело обещают: то платформа рухнет, то солнце взорвется, то "Син-Ра" пустит в трущобы зарин, то прилетит астероид и столкнется с Землей. Ладно тебе...
- Тебе ладно. Убери лапы от коньяка. - прикрикнула Тифа. - Нажрался уже. И вы трое - хватит пить. Джесс, прекрати таскать чизбургеры из того заведения через дорогу, в них кладут мясо невинно убиенных программеров. Кстати, не капай колой на ноутбук. Что, не нравится, как я готовлю? Всему сектору нравится, а ты фастфудом питаешься. Посмотри, как Ведж ест.
- Я всю жизнь так питаюсь, меня не переучишь. - раздался в ответ голос Джесси. - А если смотреть, как Ведж ест, можно самой аппетит потерять. Ну чего ты жрешь? Будто месяц не кормили.
- У меня такой метаболизм, - возразил с набитым ртом Ведж.
- Какие ты слова умные знаешь, - съехидничала Тифа, повернулась к Баррету, - ну и где Клауд?
- Чего ты ко мне пристала. Где Клауд, где Клауд. Я ему не сторож. Почапал куда-то со станции...
- Не надо его так оставлять. Он хороший человек. Хороший, но... Ну, ты меня понимаешь. Ходит все время сам не свой, разговаривает сам с собой, у него головные боли и все такое.
- Голоса слышит... - злорадно продолжил Баррет.
- Не перегибай палку.
- Ему лечиться надо, а ты мне его подсунула, когда потребовался грамотный наемник.
- Ну, шеф, он за тебя всю работу сделал. - возразила со своего места Джесси.
- Пол-охраны положил. А ты робоскорпионов не бил и бронированных дверей ногами не вышибал, в отличие от него. Что б с тобой было, если бы...
- Хватит молоть чепуху при ребенке! - завопил Баррет. - Тифа, у нас тут не один больной на голову. Их тут несколько... Что касается твоего Клауда...
Клауд, наблюдавший за всем этим снаружи, почувствовал, что надо войти.
- Спасибо, Баррет, я очень признателен. - сказал он, отворяя входную дверь. - Привет, Тифа.
Tифа ойкнула и прикрыла рот тряпкой. Клауд огляделся, снял со спины меч, поставил рядом со стойкой для зонтов. Зонты в Счастливой Семерке почти не водились. Единственный, который там стоял, принадлежал самой Тифе. Он, разумеется, был черный. У Тифы была еще какая-то мания к черно-белым фотографиям, стены бара были заполнены белоснежными рамками с мутными карточками: пейзажи, люди какие-то, машины, какие-то схемы и карты, все абсолютно черно-белое. Интересно, как она согласилась повесить над стойкой цветной телевизор? Может, черно-белого не нашла. На стройных рядах бутылок за спиной Тифы белели этикетки и отражались горящие в полнакала огни ламп дневного света.
- Ого, цветок. - сообразила наконец Тифа. - Поди достань сейчас цветы в трущобах. Целое состояние небось заплатил... Это кому?
Это тебе за головные боли и все такое, подумал Клауд. Он выдернул мятую розу из нагрудного кармана, изящно взмахнул в воздухе и вручил Марлене, восседавшей у Баррета на плече. Марлена радостно завопила. Тифа надула губки:
- Марлена, ты не хочешь что-то сказать Клауду?
- СПАСИБО, КЛАУД! - пискнула Марлена.
- Марлена, спать немедленно! - скомандовал Баррет, спуская дочь с плеча. - Поставь цветок в вазу.
Марлена послушно пошлепала босыми ножками в темный коридор. Баррет прикрыл за ней дверь и объявил Биггсу, Веджу и Джесси:
- Хватит жрать! Я пошел вниз!
Тифа поспешно нажала что-то там под стойкой. На входной двери щелкнул электронный замок, на окна с грохотом спустились бронированные жалюзи. Стало темнее. Баррет добрел до пинбольного автомата, нажал пару кнопок. Клауд с удивлением глянул на него, но все было верно: автомат зажужжал и уехал под пол вместе с самим Барретом. Секунд двадцать была видна освещенная шахта с рельсами и проводами на стене, затем пинбол уже без Баррета вернулся на свое законное место. Сделано было мастерски, Клауд даже сейчас не мог разглядеть на полу вокруг автомата никаких следов хитро устроенного лифта.
Ведж, что-то дожевывая на ходу, подбежал к пинболу, нажал на кнопки и тоже уехал в подпол, Биггс, тихо ругаясь, соскочил со стула и прыгнул прямо в шахту за приятелем. Джесс дождалась возвращения пинбола, кивнула Клауду:
- Давай и ты сюда. Ты теперь тоже ЛАВИНА. Левая лопаточка и кнопка "Джекпот".
|
|
