|
ПРЕД НАШИМ ПРЕДСТАВЛЕНЬЕМ
|
С корабля ударил одинокий интенсивно-желтый прожектор, ухитрившись тонким лучом выискать не просто королевскую ложу, но замершую на краю ложи напряженную фигуру Штейнера, и не просто фигуру, а лезвие огромного палаша, который капитан поднял перед лицом. Музыканты изобразили нарастающую барабанную дробь.
Капитан с видимым облегчением занес клинок за спину и резко выбросил его вперед, прочертив взмахом в воздухе широкую дугу, так что от ярко освещенного лезвия в публику полетели сполохи отраженного света... И тут все и началось.
С кормы "Примы Висты" в небо уперлись сияющие столбы света - лучи куда более мощных прожекторов; из-под кормы огромные бенгальские огни брызнули пуками искр всех цветов радуги; балкончик осветился розовым и зеленым, а по всему кораблю зажглись целые гирлянды мелких цветных лампочек - зеленых, красных, оранжевых, ровно расчертивших округлый корпус разноцветным узором косых ромбов, на манер параллелей и меридианов на глобусе, так что корабль, бывший будто сплошной глыбой мрака, предстал перед восхищенными зрителями чем-то вроде огромной драгоценности, легко парящей в воздухе. Музыканты вступили торжественным тушем, и балкончик, исполняющий, по всей видимости, роль оркестровой ямы, плавно начал подниматься по корпусу корабля вверх. Вся корма раскололась по горизонтали и раздвинулась вниз и вверх, будто улыбалось нестрашное чудище изо сна в летнюю ночь, балкончик с музыкантами уехал куда-то вверх, открывая скрывавшуюся под уходящей наверх частью - сцену, пока что пустую, но зато с пышнейшими декорациями - что-то вроде увитой плющом зубчатой крепостной стены с воротами, башенками, ступеньками лестниц по бокам, горящими факелами в креплениях. На картонное закатное небо над стеной явно не жалели краски - анилиновый закат был, пожалуй, поярче, чем настоящий, - а настоящая заря уже угасала тоненькой алой полоской у горизонта. И, пока балкончик, таща за собой раздвигающийся занавес, полз вверх, а фейерверки еще не утихли, - фанерные, но выглядевшие совершенно как настоящие ворота раздвинулись, и из-под полога вышел Баку в горностаевой мантии, с достоинством кланяясь и помахивая рукой на все стороны.
Зрители, просто потрясенные всем этим великолепием, зааплодировали - да что там, устроили настоящую овацию, в восторге приподнимаясь с мест. Пак и Виви за их спинами вытягивали шеи, пытались высмотреть что-нибудь, раскрыв рты и беззвучно хлопая в ладоши - надеясь, похоже, не привлечь к себе чьего-либо внимания.
Штейнер, ретировавшийся обратно в дальний конец ложи, на момент исполнения торжественного туша снова вылез к краю, охрана начала прищелкивать пальцами в такт музыке, и даже суровая Брана позволила себе привстать с трона и проделать несколько танцевальных па, дирижируя музыкантам веером.
На сцену вышел Баку в горностаевой мантии и позолоченной короне из папье-маше, надетой на напудренный парик, и раскланялся на все стороны:
- Леди и джентльмены! - хорошо поставленным голосом, многократно усиленным мощными динамиками, начал он. - Эта история случилась давным-давно... Принцесса Корнелия была разлучена со своим возлюбленным Маркусом... Она пыталась бежать из замка, но была схвачена и заточена в башню своим жестоким отцом, королем-волшебником Лео... Маркус скрестил мечи с королем... Итак, Ваше Королевское Величество, королева Брана, Ваше Высочество, принцесса Гарнет... благородные дамы и господа, а также наши зрители из Александрии, "Танталус" представляет вам постановку легендарной пьесы "Я хотел бы быть твоей канарейкой"!
Снова вступил оркестр. Баку опять поклонился и прошел в центр сцены. Часть стены замка бесшумно поднялась вверх, и из открывшегося проема выехал огромный трон, пожалуй, даже более роскошный, чем тот, на котором восседала Брана. Баку поднялся по ступеням подножия и уселся на трон. Трон покатился далее чуть не до левого конца сцены, а через проем на сцену вышли королевские рыцари...
Тут мы несколько отвлечемся от нашего действия и скажем пару слов о этих статистах. Сейчас на сцене статистов было двое, но был и третий, и все трое были родными братьями-близнецами, схожими, как три капли денатурата. Звали их так: Бенеро, Генеро и Зенеро. На Баку они работали чуть ли со времен начала его цирковой карьеры, ко всему привыкли и никогда и ничему не удивлялись.
Все трое братьев были совершенно одинаковой и престранной внешности. Их родители, по всей видимости, жили где-то под чертой Тумана; а там нередки всяческие уродства у новорожденных, и также нередки двойни и тройни. Ничего удивительного, что все трое родились инвалидами: вовсе без пальцев на руках и ногах, и, кажется, без кожи на лице. Так-то они были бы нормальными александрийцами, разумеется, с собачьими мордами взамен лиц, тут уж совсем ничего нельзя было поделать, это не от Тумана зависело. Роста близнецы были маленького, едва доставали Зидану до плеча, а Баку - до пояса. Зато все трое были очень плотного телосложения, широкоплечие и длиннорукие, ни дать ни взять - ходячие бочонки. На руках у них всех троих были протезы вроде деревянных клешней, которыми братья орудовали очень ловко, а лица - у братьев, как было сказано, взамен лиц были жуткие звериные морды с висячими ушами по сторонам, как и у многих александрийцев, - они закрывали кожаными масками, подложенными ватой, со стеклышками напротив глаз. Впрочем, в сверкающих доспехах и с длинными пиками в руках они выглядели не так уж и плохо.
Итак, королевские рыцари церемонно прокосолапили по сцене и застыли у подножия трона. Баку, то есть король Лео, поднялся с трона, достал откуда-то тот самый меч, которым несколько часов размахивал, изображая полудракона, и тоже вышел на авансцену.
С другой стороны сцены тут же появился Маркус... При виде его зрители сначала оторопели, а потом разразились бурной овацией, и было отчего: уж больно необычный для романтического героя был у него вид. То есть, как и полагается, Маркус вырядился в длинный черный плащ до пола, повязал шелковый черный бант на шею - но на сцену вышел в ядовито-оранжевой бандане, благоухающей керосином, в какой мы его видели в начале нашего повествования. Ну и, конечно, торчащие изо рта клыки, орлиный нос, нависшие надбровные дуги и так далее. Гримироваться Маркус не стал, это было бесполезно.
Король Лео, то есть Баку, глянул на Маркуса с такой неподдельной злобой, что зрители снова зааплодировали. Однако обрывать подчиненному уши было явно не время.
Прожектор высветил в глубине сцены вышедших из прохода Зидана, Бланка и Цинну. Все трое были в одинаковых белых плащах с красными крестами на спине и с длиннейшими бутафорскими мечами. Самый длинный меч достался коротенькому Цинне; тот даже поднять свое оружие не мог, чтобы не зацепить за декорации, и не мог повести им в сторону, чтобы не зацепить друзей, и поэтому аккуратно держал меч перед собой.
Бланк:
О храбрый Маркус! Ты лишен судьбой
Отца и матери, и разлучен с любимой!
Цинна:
Но где твоя удача, та, что славила тебя?
Надеешься ли ты хотя б на что-то в жизни?
Зидан:
За друга честь сразиться мы должны!
Вперед!
Бланк и Цинна:
Вперед! Вперед!
С этими словами они также выбежали на сцену и выстроились по бокам от Маркуса, застывшего с мечом в руке. Цинна стал сзади.
Бланк:
Пришли мы за тобой, наш славный родич,
Помочь тебе в нещадной сече...
Он замолчал: последнее слово показалось ему каким-то неправильным. Маркус пришел Бланку на помощь:
Маркус:
Оставьте нас! Я должен сам сразиться
С тем, кто мне враг! Он мой!
Цинна:
О нет, мой родич! Я также должен отомстить!
И брат мой пал, замоченный...
Э-э-э... замученный тираном!
Баку хмуро скосился на Цинну и зарычал в свою очередь в микрофон:
Король Лео:
Что? Прочь, презренные! Да как посмели вы
Поднять свой меч на короля! Убиты будут все,
Кто смеет стать мне поперек дороги!
Зидан:
О вероломный Лео, разве я забуду
Все те обиды, что ты нам чинил?
Убить ль возможно рыцарскую честь?
Мы не уйдем, не отомстив тебе!
Король Лео:
Ах, так! Измена! Стражники, ко мне!
Убейте всех!
Близнецы шваркнули пиками оземь, вытащили из ножен короткие бутафорские клинки и встали по бокам уже от Баку: братец Бенеро напротив Зидана, братец Зенеро напротив Бланка.
Маркус рысью подбежал к Лео-Баку и, что было дури, с размаху рубанул того деревянным мечом. Попал он аккурат в левый глаз и тут же испуганно отскочил. Баку, со сдавленным воплем схватившийся за мгновенно заплывший глаз, видимо, только и мог благодарить судьбу и самого себя - а мог бы и разрешить Маркусу выйти на сцену с собственной, вовсе не бутафорской саблей.
Маркус опустил меч и втянул голову в плечи; Баку отошел назад и мстительно наступил на до поры до времени скрытую среди досок сцены педаль.
Зидан и Бланк шарахнулись от Маркуса в разные стороны, и вовремя: из-под досок сцены на того бухнуло малиново-красное пламя и размелось в стороны тучей искр и несколькими оторвавшимися оранжевыми языками, недалеко проплывшими в воздухе и быстро растаявшими. Пламя, само собой, было не настоящее, но выглядело вполне реально. Братец Генеро-пиротехник, высунувшись из-за кулис ровно настолько, чтобы не видели зрители, показал Баку растопыренную клешню: мол, все хорошо. Баку тер левый глаз и братцу Генеро не ответил. Генеро засуетился: за первым спецэффектом должен был почти сразу идти второй. Метеор.
Создавая хоть какую-то видимость битвы, Зидан и Бенеро пару раз пырнули друг друга деревянными мечами; а затем стоявший где-то за спинами друзей Цинна простер руки к небу, и под возгласы изумленных зрителей и под медное шипение с оркестрового балкончика - из пространства между размалеванными в радикальные цвета заката падугами плавно вылетел Метеор.
Метеор был бутафорский, конечно. Был он необыкновенно красивым, перламутровым, светящимся изнутри, переливавшимся всеми цветами радуги, но при ближайшем рассмотрении напоминал просто очень большой пузырь из целлулоидной пленки и с маленьким-маленьким фонариком внутри. Каким он и был в действительности. Зрители Метеор вблизи не видели.
Метеор в сиянии цветных прожекторов описал не особо ровный круг над головами актеров, на мгновение остановился над макушкой накликавшего его на свою голову Цинны, а затем спланировал к застывшей фигуре Баку и взорвался тучей искр, осыпав Лео-Баку несколькими килограммами мелко нарезанных конфетти. Зрители зааплодировали, Бран уронила веер.
Король Лео, отряхиваясь от конфетти:
Арр... Гррр... Проклятый Маркус, мы еще встретимся!
И удалился за кулисы, откашливаясь конфетти и прямо-таки трясясь от злости. Этот номер ранее не репетировался.
Зидан:
Вернись!
Лео-Баку просьбу проигнорировал. Зидан шагнул за ним - Бланк загородил ему дорогу. Ответственный момент.
Зидан:
С дороги, Бланк!
Бланк:
Одумайся, Зидан! Коль состоится этот брак,
Принц Шнайдер в дом к себе принцессу заберет -
Тогда двух королей повяжут родственные узы,
Мир воцарится в королевствах двух!
Зидан:
Но это глупо! Где же справедливость?
Где честь, где верность? Разве нет их больше
В подлунном мире? Подлец!
Бланк, взмахивая мечом:
En garde!
Зидан, также размахивая мечом по всем сторонам:
И ты не жди пощады от меня!
Они сошлись. Цинна и близнецы со сцены скрылись.
Бланк, конечно, был слеп. Но он все же был превосходным фехтовальщиком и намного превосходил соперника в этом сложном искусстве. Сцену дуэли Бланк продумал заранее; Зидану надо было следовать его тихим командам:
- Бей справа! Справа, я сказал! По ногам, я подпрыгну! Сам подпрыгни! Пригнись! Passado! Слева! Прямой! Отступай! Отступай, я сказал! Сверху! Hai! Сверху! Hai! Не в лицо же! Ты же понимаешь, я не вижу, где... Эх! Слева! Пригнись! Прямой!
Звучало это замечательно, на деле же все было совершенно ужасно. Отбивающий любой, даже самый точный удар Бланк, разумеется, меча Зидана не видел, наверное, чувствовал дуновения от летающих в воздухе клинков кожей, и очень уж точно чувствовал, и реакция у него была отменная. Зидану удалось только раз тыкнуть друга концом меча под ребра, Бланк тут же мстительно съездил нашего героя по шее, мечом, конечно, плашмя - отрубить голову деревяшкой нельзя, шею сломать - можно. Кошмар.
А со стороны бой смотрелся неплохо, более чем неплохо. Сверкающие крашеные мечи вились в воздухе, словно живя собственной жизнью, сшибались раз за разом, звеня не в такт ударам и разбрасывая в воздухе снопы белых искр, опять же не в такт ударам. Последние эффекты обеспечивались мечущимся за сценой Генеро. Красота.
Бойцы, взмахивая мечами, передвигались по всей сцене, подпрыгивали, сгибались, Зидан даже раз в воздухе перевернулся - назад, через голову, чуть не запутался в своем вывернувшемся вперед тяжелом бело-красном плаще и сбросил его в сторону, про себя чертыхаясь - почему не сделал того раньше? Затем Зидан легко взбежал по лестнице на оказавшуюся довольно низкую крепостную стену; Бланк - за ним.
На стене они снова несколько раз скрестили клинки, а затем Зидан прыгнул со стены ласточкой, приземлился на руки, предусмотрительно отведя меч в сторону, прошелся колесом по сцене - вперед, к зрителям - и неожиданно для самого себя оказался у самого ее края. С другой стороны был красно-серый гранитный край террасы, где сидели зрители, а между сценой с огнями рампы и этим краем - бездна, заканчивающаяся метрах в тридцати внизу, где плескала в разноцветных отблесках оцепившей корабль паутины сияющих гирлянд вода и покачивались едва различимые цепи между каменными столбиками.
Только Зидану и осталось, что в панике ткнуться одной ногой в край сцены, другой - в камень края террасы и зависнуть над страшной бездной в такой, мягко говоря, неустойчивой позе, расставив руки в стороны и нервно мотая хвостом. Сказал бы кто раньше, что ему, Зидану, придется сесть практически на шпагат над пропастью между замком и воздушным кораблем - Зидан бы не поверил, а если бы поверил - потребовал бы от Баку надбавку за риск.
Зрители, конечно, ахнули. Тишина.
Прошло несколько безобразно длинных секунд, прежде чем растеряшийся Бланк подбежал к покачивающемуся наподобие замедленного маятника метронома направо-налево и растопыренному, как наформалиненная бабочка на игле, Зидану и зашептал:
- Тебя вытащить? Или сам встанешь? Если что, я помо...
- Да я сам, - так же тихо ответил Зидан, оттолкнулся от края сцены и - выпрямился на одной ноге уже на камне террасы, просто-таки исходя гордостью: вон он я какой! Он и сам потом не мог объяснить, каким именно образом этот трюк проделал, а повторить его отказывался наотрез.
Бланк с облегчением перепрыгнул почти полутораметровую "бездну" вслед за Зиданом, и они продолжили свой бой уже в партере. Бланк наступал, Зидан отступал, мечами они махали по-прежнему яростно, чуть не задевая зрителей, чуть не наступив на сидевших уже в проходе, на корточках, где-то в районе третьего ряда Виви и Пака; королева Брана, охрана, Штайнер высунулись из ложи и смотрели на бой сверху, пока передний край балкона не скрыл актеров от них вовсе.
Наконец, последним могучим ударом Зидан выбил меч у охотно выпустившего последний Бланка - и меч, крутясь, полетел назад, на сцену, где его поймал вышедший из-за кулис Маркус. Свет прожекторов сопровождал меч все время полета и сосредоточился на фигуре Маркуса - а освещение зрительного зала тут же погасло. Погасла, чтобы не смущать зрителей, и анилиновая заря над крепостной стеной и на падугах, погасли факела на крепостной стене, - и сцена и партер исчезли, и лишь Маркус с мечом остался в свете слепящих прожекторов.
Маркус, разумеется начал читать свой монолог, чертя мечом в воздухе и усиленно отвлекая на себя внимание зрителей, пока Бланк и Зидан в темноте пробирались за спинками кресел куда-то в сторону:
- Подвиньтесь, пожалуйста... Нам за кулисы... Минуточку, мы вас не затрудним...
- А подержите, пожалуста, я через пять минут заберу, - Зидан вручил бутафорский меч охраннице, Бланк стащил с себя и повесил на конец копья той же охранницы свой бело-красный плащ, и оба они стали проталкиваться дальше, пока девушка соображала, что ей с этим имуществом делать. Нашарив ведущую внутрь замка дверцу определенно служебного назначения, Зидан и Бланк тихо скрылись за ней, и больше никто их на представлении не видел.
- Ну и как, Зидан, переоделся? - спросил от двери Бланк. Сам он уже напялил на себя щегольскую гвардейскую форму, нагрудник и пояс с коротким мечом, надвинул на незрячие глаза каску и старательно сутулился, надеясь, что никто впредь не догадается заглянуть под козырек каски и увидеть, что "гвардеец" слеп.
Зидан действительно облачился в гвардейский наряд и теперь вертел в руках гвардейскую каску и морщил нос. Форма рослого охранника висела на маленьком и худеньком Зидане даже не мешком, а парусом, впрочем, то же можно было сказать и о форме Бланка. Бланк повторил свой вопрос.
- Да... Но эта каска... э-э-э... Не очень-то хорошо она пахнет...
Бланк выразил лицом вселенскую скорбь.
- Пустяки. Моя прямо-таки воняет. Кираса чересчур большая... - он постучал по нагруднику, - спина вся чешется, сапоги мокрые, перчатки липкие, даже в карманах какие-то крошки... - и вывернул карманы в качестве доказательства.
- Ладно-ладно, японял. Пошли. - сказал Зидан, швырнув каску Блютцена на стол и направляясь к двери. - Банку-то не забыл?
Бланк молча вытащил из-за пазухи знакомую банку с жуками, которые немедленно закопошились; по-видимому, все верхние жуки-оглопы при виде света попытались переместиться в нижнюю часть банки, а нижние - в верхнюю.
- Не волнуйся, склерозом пока не страдаю.
- Первое. Я подливаю сонное зелье принцессе в чай... - начал Зидан.
- Остальное мое. Есть у меня сюрпризик для любящей матери-королевы... - Бланк, вспомнив о чем-то, отодвинул стоящий по соседству стол. Под столом обнаружились бездыханные хозяева формы, бравые Рыцари Плутона Блютцен и Коэль, оба в одних подштанниках.
- Спят как младенцы. - умилился Бланк.
- Надо смотреть, когда заходишь в комнату: не ждет ли за дверью кто-то с табуреткой наготове. - проворчал Зидан.
Они задвинули стол на место и выглянули за дверь:
- Если я не ошибаюсь, королевская ложа совсем недалеко, только по лестнице подняться...
- Усек, - сказал Зидан, отпихивая друга в сторону и с уверенным видом выходя в холл. Прямо по курсу, были рыцарские доспехи... портьера... куранты... дверь запертая... Так. Сориентируемся. Слева - коридор, выход на террасу, охрана. Справа двери в огромный зал, охрана. "Зидан! Дурак, лестница у тебя под носом!" (приглушенным полушепотом).
- А сам дурак. - ответил Зидан, ставя ногу на первую ступеньку.
Откуда-то сверху донеслись шум аплодисментов и восхищенные возгласы.
- ЗИДАН! - зашипел Бланк сзади. - Начинается сцена, где Маркус пробирается в спальню Корнелии. Мы должны управиться до финала!
- Не тупой. - ответил Зидан, шагая по лестнице.
Он на ходу повернул голову к Бланку:
- Чего ты там застрял? Мы - храбрые Рыцари Плутона, солдат не боимся, ходим где хотим, хоть... - тут его монолог прервался, поскольку на него налетел кто-то бежавший по винтовой лестнице вниз, а Зидану что-то его природная реакция отказала. Зидан с возмущением уставился на того, с кем столкнулся. И застыл.
Всю его реакцию можно бы изложить строкой вопросительных знаков, обильно перемешанных с восклицательными - никого подобного он здесь в замке видеть не ожидал, среди множества охраны, придворных, ученых, окружавших королеву...
А это была прекрасная юная девушка, ростом не выше самого Зидана, хрупкая, с точеной талией, с чистым и свежим лицом, почти скрытым в тени капюшона какой-то белой рясы с орнаментом из оранжевых треугольников по краю. Традиционное одеяние белых магов, кстати говоря. Чудное, практически неземное создание.
В опасной близости от таких чудных, практически неземных созданий здравый обычно рассудок Зидана напоминал снежок на сковородке.
- Вы мне дадите пройти? - после некоторого молчания осведомилась девушка в белом одеянии.
- Гмм-да, да! - опомнился Зидан, отступая в сторону. - Стоп. Минуточку! - он скакнул на прежнее место. - Мы с вами раньше не встречались?
- Нет, я вас не знаю... - покачало головой неземное создание.
- Что там творится, Зидан? - спросил поднимающийся по лестнице Бланк.
- Мм-да. Я никогда не встречал раньше настолько прекрасных... Скажите, вы не...
- Мне надо идти! - рявкнуло неземное создание, отпихнуло Зидана, отпихнуло и подошедшего Бланка, да так, что тот рухнул на ступеньки - и полетело по лестнице вниз.
- Какого черта? - изумленно вопросил Бланк. Зидан перемахнул через его голову и ринулся по лестнице вниз:
- Подъем, Бланк! Это была Принцесса Гарнет!
- Ты что - серьезно? - начал Бланк, но вопрос его ушел в пустоту. Зидан и девушка исчезли.
|
|
