|
В ПРЕСЛЕДОВАНИИ БЕЗ СРОКА И КОНЦА
|
Девушка в белом, спокойно улыбаясь, стала на каменный зубец ограждения башни, слегка нагнулась и сразу же выпрямилась. Зидан, последние полчаса гнавшийся за девушкой по всем проходам и переходам замка, вовсе не ожидал, что она когда-либо остановится; но - свершилось. Он резко затормозил и начал медленно приближаться, по мере возможности ласково улыбаясь. Девушка в белом, столь же ласково улыбаясь, отодвинулась к краю - за спиной у нее была пропасть в пятнадцать этажей. Внизу покачивалась корма корабля-театра, там шло представление - а прямо под башнями сидели и хлопали актерам зрители, не подозревая, что творится у них над головой.
Пауза.
Зидан подумал и решил, что самоубийцами принцессы, как правило, не бывают, а посему поведение девушки в белом, если она, конечно, принцесса - блеф чистой воды. Он, предостерегающе подняв руки и улыбаясь еще более ласково, приблизился к принцессе.
Та улыбнулась ему со всей возможной теплотой и ухнула в пропасть спиной вперед.
Зидан чуть не спрыгнул тут же вслед за принцессой; так же чуть не спрыгнул со своей башни и Штейнер, который было кинулся даже головой вперед между зубцами, но застрял и замолотил в воздухе руками, раскрыв рот в беззвучном крике.
Зидан, вздрагивая, приблизился к краю, перегнулся через зубец, глянул вниз - и?
Принцесса Гарнет Тил Александрос Семнадцатая парила в воздухе семью этажами ниже... вцепившись в почти невидимый в темноте трос, тянувшийся... да-да, тянувшийся прямо к кораблю-театру "Прима Виста". И таких тросов, с флажками, с фонариками, от корабля к каждой башне шло видимо-невидимо.
Не был бы Зидан Зиданом, если бы он, не сжав зубы и не заправив молниеносным движением кружева на манжетах под ткань обшлагов, не отодрал бы от зубца другой трос и не ринулся бы головой вниз в бездну.
И не был бы Штейнер Штейнером, если бы он с суровым и мужественным лицом не кинулся бы вслед за Гарнет и Зиданом, обвязавшись тросом поперек пояса.
Цирк, честное слово.
Принцесса ударилась ногами в полосатый брезент полукупола, прикрывавшего балкончик с музыкантами, съехала по этому брезенту к краю, свесилась вниз и, раскачавшись на руках, спрыгнула к музыкантам. Хлопнула дверь: Гарнет скрылась в глубинах корабля. Порядком одуревший от головокружительной погони Зидан последовал за ней тем же маршрутом. А сверху донесся глухой удар: Штейнер промахнулся по брезенту и врезался в одну из узорных башенок в основании несущих винты осей. Раздались глухие проклятия, завязнувший в пробитой насквозь стенке Штейнер подрыгал ногами и затих.
Гарнет между тем влетела случаем именно в ту проходную каюту, где гримировалась к выходу и попутно учила по книжке роль актриса по имени Руби.
Так случилось, что эту деятельницу театра "Танталус" мы еще не представили публике. Руби на совет "Танталуса" не позвали по единственной причине: эта двадцатилетняя красавица с задумчивым восточным лицом - была, по общему и единодушному мнению Зидана, Маркуса, Бланка и Цинны, великолепной драматической актрисой, тонким трагиком и полной дурой. Посему она пребывала в том наивном убеждении, что "Танталус" есть театр. А не особо опасная организованная преступная группирока, как то было на самом деле.
Руби была абсолютно непрактичной, мечтательной натурой. Она могла проводить многие часы, просто стоя или сидя и размышляя о чем-то своем - и она сама не могла сказать, о чем. Она часто задумывалась о чем-то и во время собственного монолога - исключая сценические - и изумленный собеседник ждал-ждал и принимался тормошить Руби, не дождавшись окончания ее речи. К тому же и память у нее была довольно плохая, то есть Руби могла уже и не помнить, о чем говорила пять минут назад, хоть тексты ролей помнила, и то хорошо. Держалась она ото всех особняком, за внешностью хоть и следила, но престранным образом: во всяком случае, человек в здравом уме полголовы в голубой цвет, а полголовы в пепельный красить не будет.
Сейчас Руби медленно шла по середине каюты, держа в одной руке книжку и читая по ней вслух, а в другой руке пудреницу. Выскочившая из боковой двери Гарнет, разумеется, налетела на актрису; девушки больно стукнулись лбами; книга и пудреница полетели на пол.
- Мой государь, превыше всех богатств земных... - вещала по инерции Руби. - ЩО?! Що, ё-мое? Притормози-ка! Куда намылилась, дарахуша? Хоть "пардон"-то можно сказать, а?
- Пожалуйста, прошу извинить меня, я должна спешить... - начала Гарнет.
- Имянно! И я тут сижу, готов-вюсь к моему великому выходу... - возразила ей Руби.
Принцесса растерялась. Влетел Зидан. Руби тут же обратилась к нему:
- А, Зидан, побачь, как она меня ударила! Прям ненормальная какая-то, да?
- Просто дай мне с ней поговорить... - начал Зидан, обходя Руби сбоку.
- Мянутошку, ты ваще слухаишь, що я сказав? - возмутилась Руби, приближаясь к Зидану и дергая его за обшлаг перчатки. Гарнет тут же загрохотала по лестнице вниз.
- ЭЙ! - возмутился Зидан. - Руби, поговорим позже! - и также ринулся вниз по лестнице.
Это была та самая комната о трех дверях, кубрик, где несколькими часами раньше томились в ожидании босса члены "Танталуса" и где он так напугал их драконьей маской. Принцесса метнулась сначала к одной двери, потом к другой и, наконец, решилась - дернула дверную ручку. Увы! Это была дверца стенного шкафа, и в нем, само собой, лежал заряженный самострел Цинны.
- Осторожно! - завопил Зидан. Принцесса шарахнулась от шкафа; стрела пролетела через комнату и вылетела в открытый иллюминатор. Дальнейшая судьба ее неизвестна.
Принцесса рвала ручку другой двери. Зидан, тяжело дыша, сел на нижнюю ступеньку, поджав хвост.
- Похоже, у вас некоторые затруднения. - сказал он, а про себя подумал "М-м-да, что б мне сказать такое? Но зато - она в наших руках".
- А... - ответила принцесса. - Вы работаете на этом корабле?
Придумала все-таки что-то?
- Как вы, вероятно, и подозревали... Истина в том, что... Я действительно... - с этими словами Гарнет приподняла край капюшона, под которым оказалось, действительно, прелестное большеглазое личико с очень правильными чертами.
"Вот говорят: глаза цвета ночи. И я не верил, что такие вообще бывают".
- Я - принцесса Гарнет Тил Александрос Семнадцатая, наследница престола Александрии. - торжественно произнесла Гарнет. Она задумалась и прикусила губку:
- Есть вещь, о которой я хочу вас попросить. Я желаю быть похищенной. Прямо сейчас.
К этому Зидан был не готов.
- Э-э... М-м-да. Я не... То есть я имею в виду...
Но тут нарушаемую лишь отдаленным гулом двигателей и тихой музыкой с оркестрового балкончика разрезал отдаленный вопль Штейнера:
- Принцесса! Где вы?
Гарнет испуганно надвинула край капюшона на глаза.
- Пожалуйста... Это за мной!
- Ага... - сказал Зидан. - Вон оно что творится... Ну, ясно. Предоставьте их мне.
- Вы не представляете, насколько я вам благодарна. - тепло сказала Гарнет, потупив глаза.
Попал снежок на сковородку. Зидан рухнул на одно колено и схватил руку принцессы:
- Очень хорошо, Ваше Высочество!.. Сим обязуюсь похитить вас наилучшим образом!
- А чем это тут вы занимаетесь? Сюда, сюда! - прогнусавил за спиной Гарнет Цинна, неслышно вошедший в комнату. Заметив у себя над плечом совершенно неожиданную красноносую, рябую и плоскую физиономию с маленькими глазками, принцесса взвизгнула и в ужасе шарахнулась глубоко задумавшемуся Зидану за спину.
- Не извольте волноваться, Ваше Высочество, это мой друг Цинна. - опомнился Зидан.
- Да, правда? Я сожалею о своей неловкости. Вы меня напугали, - обратилась Гарнет к Цинне, - но, - это уже Зидану, кокетливо, - будь и у меня подобный лик, я все равно была бы немалым образом испугана.
- Обидно, да. - набычился Цинна. - Рылом, мол, не вышел. А я каждое утро умываюсь...
- ПРИНЦЕССА! - заорал где-то совсем близко Штейнер.
- СЮДА! - рявкнул Цинна, указывая Зидану и Гарнет на открытую дверь и попутно укладывая заряженный заново самострел в шкаф.
Принцесса, Зидан, а за ними и Цинна забежали в указанную дверь и прикрыли ее за собой. Вовремя; распахнулась третья дверь и в кубрик с налитыми кровью глазами влетел Штейнер, размахивая огромнейшим двуручным палашом. Он ожидал увидеть здесь злокозненных похитителей Гарнет, и, разумеется, перебил бы всех на месте - но кубрик был пуст.
- Принцесса? Принцесса! - Штейнер принялся трясти ручки всех дверей подряд, открыл и шкаф и, конечно, получил самострельную стрелу в живот. Ничего страшного не случилось, стрела отскочила от закаленной рыцарской брони и упала на пол, но этот маленький эпизод несколько отрезвил Штейнера:
- Здесь везде ловушки! - взял палаш наизготовку и стал в ужасе осматриваться. Прошло с минуту, а Штейнер никак не мог решиться и открыть какую-нибудь дверь. Наконец, он с обреченным вздохом взялся за ручку той двери, через которую вошел, и тут же отскочил от нее, как ужаленный: ручка поворачивалась сама собой.
- Ага, где ты был-то раньше? - с облегчением приветствовал Штейнер вошедшего Рыцаря Плутона. Тот вздрогнул, надвинул на глаза шлем и вытянулся:
- З-с-с... Здравия желаю, сэр!
- Вот то-то! Моя принцесса? Принцесса! - завопил снова Штейнер.
- Цинна, это тупик. - обеспокоенно сказал Зидан, озираясь по сторонам. Они были в той самой кают-компании, где ранее шло совещание.
Цинна засмеялся:
- Я знал, что что-нибудь такое случится. Сезам!
Мощным пинком отбросил стол в сторону.
- Откройся! - подхватил едва заметное на полу колечко и дернул. Открылся небольшой люк, сквозь который вполне можно было спуститься... куда-то вниз. В машинное отделение.
- Вот я лючок и врезал. - самодовольно добавил Цинна.
- Принцесса! - раздался очередной вопль Штейнера.
- Прыгайте! - велел Цинна. Зидан, за ним Гарнет, а за ним и Цинна попрыгали в люк, и опять-таки очень вовремя: в кают-компанию с мечами наголо ворвались Штейнер и его гвардеец:
- Ага, принцесса должна быть там!
- Я первым, сэр! - торопливо вставил Рыцарь Плутона и прыгнул - ногами вперед, зацепился за край каблуком и застрял, сложившись в узком люке, как перочинный ножик: голова в шлеме, руки и ноги торчали в кают-компанию, остальное же надежно завязло между палубами.
- Ты хоть соображаешь, что делаешь? - зарычал Штейнер.
- Простите, сэр! Я застрял, сэр! - задрыгал ногами гвардеец.
- Ну и черт с тобой! - скрежетнул зубами Штейнер, закинул меч на плечо и выбежал из кают-компании прочь.
Гвардеец еще немного подрыгал ногами для приличия, потом успокоенно и без особенных усилий выбрался из люка.
- Надо же, он купился.
Машина работала на холостом ходу. Тихое, очень тихое для такого мощного двигателя гудение наполняло машинное отделение. Машина была новая, как и весь корабль; необъятный котел блестел начищенными медными боками в центре множества обсыпанных водяными каплями труб, напоминая некий техногенный алтарь нового, промышленного века. Двойная кожаная диафрагма котла раздвигалась и сжималась, наводя на мысли уже о некоем дышащем живом существе; и, помимо гудения, по залу с каждым ее движением наполняли звуки, напоминавшие вздохи и стоны - звуки, способные напугать непривычного к ним человека; но это всего лишь перегретый Туман прорывался сквозь поры и неплотно закрытые щели в коже диафрагмы.
В те времена подобные машины казались еще почти чудом, хотя и более двадцати лет прошло с тех пор, как первая из них дала привод винтам воздушного корабля. Сотни лет люди жили по соседству с заполненными Туманом долинами, и даже странно, что вплоть до недавних времен Туман использовали разве что в полуволшебных, но бесполезных игрушках, а более - боялись его, не понимали, считая не более полезным для человека и всей цивилизации, чем извержение вулкана. Все переменилось с изобретением Туманных машин; а изобрел и построил первую машину человек, ничем не ограниченный ни в средствах, ни в фантазии - правитель Линдблюма Сид Восьмой, ныне уже покойный. Его творение перевернуло мир. Туман из грозной и опасной стихии стал первым другом и помощником человека. Туманные машины двигали громады воздушных кораблей и поднимали грузы на сказочную высоту, позволяя легко строить города на прежде недостижимых для человека вершинах. Туманные машины разгоняли поезда на первой в мире Беркмейской железной дороге, соединившей соседние древнюю Александрию и индустриальный Линдблюм; Туманные машины позволили пробить пути Беркмея в непроходимых скалах и связать два государства обширной транспортной артерией. С помощью Туманных машин были выстроены поистине технические чудеса - колоссальные Южные Врата, сооружение циклопических размеров, позволившие с легкостью добираться из Александрии в Линдблюм и обратно на воздушном корабле с одной лишь посадкой; и их близнец, не уступающий им размерами - Северные Врата между Александрией и сопредельной Бурмецией; и, разумеется, гигантские башни Линдблюма, весь единый город-колосс, сам чудо из чудес...
Но все это лежит впереди у наших героев. Не будем торопить события, ведь всему есть свое время.
- А вы очень спортивны для принцессы, Ваше Высочество. - заметил Зидан, прыгая по проходу перед главным котлом Туманной машины и потирая ушибленный копчик. - Я думал, что упаду на вас.
- Ничего особенного. Я тренировалась для побега из замка, вот и все. - сухо ответила Гарнет.
- Ну уж нет. Если бы вы не были принцессой... - начал неопределенно Зидан.
- Нет у нас времени для пустой болтовни. - отрезал Цинна. - Топаем дальше.
Недалеко они прошли. В следующей за машинным отделением каюте было отверствие в потолке, и из отверствия шел шест. Никто, разумеется, не предполагал, что из отверствия немедленно вывалится и съедет по шесту капитан Штейнер собственной персоной и упрет руки в бока:
- Ага! Принцесса! Я, капитан Адельберт Штейнер, пришел, чтобы спасти вас!
Зидан, Цинна и Гарнет замерли. Хлопнула сзади дверь, и из нее явился давешний Рыцарь Плутона, при мече и надвинутом на глаза шлеме:
- Не следует беспокоиться, Ваше Высочество!
Штейнер при виде своевременного подкрепления немедленно пришел в прекрасное настроение:
- Отлично сделано, солдат! Вот о чем вспомнят позже, как о звездном часе Рыцарей Плутона!
- Не волнуйтесь, Ваше Высочество. Мы вас отсюда вытащим. - продолжил Рыцарь Плутона, снимая шлем и обнаруживая скрытую доселе под его козырьком повязку, скрывающую глаза. Разумеется, это был Бланк.
- Ты - ты не из моих Рыцарей! - задохнулся Штейнер.
Зидан выступил вперед, взявшись левой рукой за правое запястье. Он повернул фальшивый бриллиант, и - выскользнули из-под кружев манжет и протянулись вдоль ладони скрытые в обшлаге перчатки тридцать сантиметров качественной стали. Никогда не ходи без оружия, никогда, говорил ему Баку - что и было исполнено.
- Настоятельно рекомендую... - начал Зидан, помахивая тонким стилетом под носом у Штейнера.
- Оставить принцессу... - продолжил Цинна, похлопывая головкой тяжелого молотка по ладони.
- Нам! - окончил Бланк, взмахивая трофейным гвардейским мечом в воздухе.
Но уж не тот человек был Штейнер, чтобы устрашиться и троекратного превосходства противника в силе. Он рванул из-за спины двухметровый палаш и прочертил им в воздухе над головой сияющий круг.
Зидан резким выпадом кольнул Штейнера стилетом - тот скользнул по броне; сделал с досадой второй выпад с тем же результатом. Ответный удар капитана чуть не снес Зидану голову; Зидан под мечом пригнулся и откатился назад. Штейнер еще несколько раз махнул мечом в воздухе, но Зидан был вне зоны досягаемости.
На Штейнера с занесенным молотком бросился Цинна. Капитан легонько махнул мечом, брызнули искры - в руках у Цинны осталась одна рукоятка. Цинна и глазом не моргнул; тут же в руках у него оказалось по разводному ключу.
Тем временем на Штейнера с мечом наперевес прыгнул Бланк. Отзвенело несколько ударов... и все. Бой закончился.
И отнюдь не в пользу "Танталуса". Наступила тишина.
Зидан поднял голову и увидел, что Штейнер и Бланк с перекошенными лицами стоят напротив друг друга, и конец штейнерова меча, пробивший латы Бланка на животе, как пустую жестянку, глубоко в эти латы ушел - Штейнер просто наколол слепого на острие палаша, как заморенного мотылька на булавку.
Лязг.
Бланк уронил свой короткий меч и со страдальческим лицом уставился незрячими глазами на уходящее в пробоину лезвие.
Штейнеру, собственно, не приходилось раньше убивать людей; сражался он только в тренировочных боях и в собственных мечтах. Поэтому почувствовал он себя ничуть не лучше Бланка.
Капитан выронил меч, который попросту с грохотом упал на пол, не будучи поддерживаем ни с одного, ни с другого конца. Штейнер закрыл лицо руками и затрясся в рыданиях.
Бланк тем временем пригляделся к штейнерову мечу, на котором не было ни капли крови, сунул руку в пробоину в собственной броне...
- О-о-оглопы... - тихо, с отчаянием сказал Бланк. Он поднял руку, на которой сидел толстый желтый жучок и мрачно смотрел на происходящее. Бланка перекосило; он постоял-постоял и вдруг с дикими криками начал обдирать с себя доспехи.
Штейнер отодвинул руки от лица, и несколько секунд остолбенело смотрел, как вопящий Бланк исполняет дикий канкан по всей каюте, и из лат у него сыплются желтые жуки пополам с осколками разбитой банки. Затем Штейнер глянул себе под ноги и увидел, что он окружен оглопами и они, определенно, от нечего делать лезут ему, Штейнеру, на ноги.
- Н-НЕТ! Оглопы! Ненавижу оглопов! - заверещал Штейнер тоненьким, абсолютно не подходящим его комплекции, зато весьма пронзительным голоском и присоединился к Бланку в его безумных прыжках и подскоках, страшно грохоча доспехами. Оглопы, радуясь свободе, разбежались по всей каюте, подпрыгивали с резкими щелчками на метр и на два в воздух, лазали по стенам, влезали каким-то образом на потолок и падали оттуда.
Посмотреть на паникующих Штейнера и Бланка со стороны было забавно, но не более того. Зидан упрятал стилет обратно в обшлаг перчатки, схватил Гарнет за руку и потащил ее вон:
- Наш шанс! Пошли!
Тем временем на сцене лицедействовал Баку.
Король Лео:
Я, наконец, увижу этой ночью
Осуществление желаний тайных -
Помолвку князя Шнейдера
И дочери моей Корнелии...
Как ласточка у кобчика в когтях
Трепещет ему в радость -
Он не знает, что станет сам
Добычею когтей орлиных...
Как только родственные узы
Соединят дом Шнейдеров с моим,
Удел их отойдет по старшинству
Ко мне!
Вбежали Зенеро и Бенеро с пиками, волоча связанного Маркуса и подбадривая его легкими дружескими пинками.
Зенеро:
Мой государь!
Бенеро:
Скажу вам: нами пойман вор
Или убийца; в темноте ночной...
Король Лео:
Он мне знаком. Ведь это бедный Маркус!
Послушай, парень, ты мне надоел.
Какой бы страстью не пылал ты к ней,
Чем бы она тебе не отвечала -
Ты ей не пара! Я тебя уйму -
Как только третий час пробьет полночи,
Лишишься головы!
- Ну и что теперь? Куда нам идти дальше? - спросила Гарнет. Они находились в довольно большом, но донельзя забитом разнородной машинерией полукруглом помещении: посередине торчал вертикальный вал более двух метров в обхвате, по периметру торчали впечатляющих размеров механизмы неизвестного назначения, увенчанные дощатыми платформами; с потолка свисали какие-то цепи. Сильно пахло машинной смазкой и чем-то паленым.
- Э-э-м-м-да. - сказал Зидан, тыкаясь в стены в поисках другой двери. - Я как раз думаю над этим вопросом...
- Зидан! На Номер Второй! - заорал вбежавший Цинна, семафоря разводными ключами. Зидан молниеносно подсадил Гарнет на ближайшую платформу (слишком уж молниеносно, мог бы и растянуть удовольствие) и вскарабкался на нее сам.
- Стойте! - громыхнул сзади Штейнер, вламываясь в распахнутую настежь дверь. Зидан, не дожидаясь, пока рыцарь приблизится, рванул боковой рычаг, и платформа мгновенно вознесла его и принцессу к потолку. Зидан и Гарнет испуганно пригнулись, но в потолке уже распахнулся раздвижной люк, и они исчезли в бьющем сверху свете прожекторов. Цинна загородил Штейнеру дорогу, прикрывшись ключами. Штейнеру было некогда; он в обход ключей приподнял Цинну за шиворот и отбросил в сторону, а затем сам вскочил на платформу и дернул рычаг.
Часы пробили трижды.
Король Лео:
И кроме того…
Но на сем Баку был вынужден прервать едва начатую фразу, поскольку чуть ли не у него под ногами среди досок сцены раскрылся люк, и оттуда на платформе выехали Зидан и принцесса Гарнет. Зидан немедленно бросился к Баку и зажал сетку микрофона ладонью - на случай неадекватной реакции босса, каковая немедленно и имела место.
- Это... что... принцесса Гарнет?
- ДА! - зашипел Зидан, обращаясь сразу ко всем находящимся на сцене. - Парни, импровизируйте что-нибудь!
Все находящиеся на сцене молчали, и кто знает, сколько бы молчание могло продлиться - но распахнулся второй люк, и из него на платфоре выехал изумленный и немедленно перепугавшийся почти до потери сознания капитан Адельберт Штейнер с мечом наготове.
- А? Что это? - растерянно вымолвил Штейнер.
Он был готов драться с голодным и озлобленным Великим Драконом, или с легионом демонов, или с непобедимым чудищем по имени Озма, что, по сказкам, живет среди облаков и лишь время от времени показывает оттуда зеркальные бока... Но вот оказаться на сцене под бьющими в глаза прожекторами, под взглядами трехсот зрителей и, что самое главное, под суровым взором королевы Браны - нет уж, увольте. Штейнера слегка покачивало, он явно боялся упасть в обморок у всех на глазах. Одно счастье: публика его пока не узнала, королева, кажется, тоже.
|
|
