|
ПОБЕГ ИЗ АЛЕКСАНДРИИ
|
Возникла еще более неловкая пауза, наконец, Маркус, сообразивший, что надо что-то делать, отпихнул Бенеро и Зенеро и подбежал к Гарнет.
Маркус:
Корнелия, любовь моя!
Зидан, тайно от зрителей крутя у виска пальцем, зашипел сзади на принцессу:
- Маркус любит Корнелию, Корнелия любит Маркуса!
Гарнет послушно, и, надо сказать, с большим чувством, хорошо поставленным, действительно актерским голосом воскликнула:
- О Маркус!
- Класс! - прошептал Зидан.
- Я изучала драматическое искусство, знаете ли. - усмехнулась Гарнет.
- Пилите дальше, ребята, Брана смотрит, все-таки! - шепнул в свою очередь Баку.
Гарнет горячо обняла растрогавшегося Маркуса, при этом Зидан поморщился, ощущая немалый укол ревности - как-никак он, а не Маркус, гнался за принцессой по всему замку, поймал и дал ей слово ее похитить.
Гарнет-Корнелия:
О Маркус, я по вам скучала,
И более: я тебя ждала!..
Забуду разве я тебя?
Оставлю ль стороны твоей?
Мой милый, не во власти королей
Владеть моей любовью,
Зато в твоей - забрать меня
С собой отсюда прочь...
Зидан, вклиниваясь:
Смотри, смотри на них, король,
Единственное, что ты можешь дать -
Благословение отца.
Лео-Баку:
Уж нет!
Я слышу бред безумца! Что речь мне -
"Я не оставлю стороны твоей"!
Я властен! Я сам волею своей
Решаю судьбы всех подвластных мне.
Брак предрешен! Принцесса, моя дочь
И Шнейдер-князь - невеста и жених!
Князь Шнейдер, разве вы откажетесь от свадьбы?
Чем вас принцесса не прельщает?
Последние слова были обращены к Штейнеру. Тот только хлопал глазами, и, поняв, что триста зрителей ждут от человека в доспехах и с мечом ответа, жалобно выдавил:
- Ж-жениться на моей принцессе? К-кто?! Я?!
Баку от него отмахнулся.
Король Лео:
Безумец! А этой шайке подлецов
Мне нечего сказать, помимо
Приговора смерти! Стража!
Бенеро было замахнулся на Зидана копьем. Зидан немедленно вырвал у статиста оружие и обломал об колено, Маркус тут же заехал не столь расторопному Генеро по физиономии. Статисты с криками "Их слишком много! Бежим!" действительно убежали со сцены прочь.
Лео, размахивая мечом:
Молись, или - здесь кончится твой путь
Земной, о дочь моя; твоею волей
Или неволей вернешься в замок!
Корнелия-Гарнет:
О нет, отец, я не вернусь!
Лео-Баку:
Корнелия, не затрудняй меня,
Одумайся, ведь дело лишь в тебе,
Вся смута лишь из-за твоих мечтаний.
Одумайся и будь благоразумной.
А разве есть ли у тебя иной исход?
Маркус, обнажая меч:
Есть, если я могу помочь!
Вот время моего возмездья -
Пусть дух отца направит руку мне,
И за отца, за мать, и за тебя, Корнелия,
Ударю, и король умрет!
И в самом деле замахнулся для колющего удара. Сценарий, безусловным образом, летел к чертям.
- Где Бланк? - захрипел Зидан, беспомощно оглядываясь. Гарнет, однако же, быстро сообразила, что делать: она прыгнула вперед и заслонила Лео-Баку грудью. Маркус ударил - и, о счастье! - хорошо ударил. Деревянный меч прошел у Гарнет между рукой и боком, порвал белую ткань одеяния и до Баку не достал. Гарнет так убедительно, медленно, со страдальческим лицом, осела на доски сцены, что Зидан чуть не завопил "Врача!!!", но вовремя опомнился, Штейнер же и вправду поверил, что принцесса мертва. Ничего он, к счастью, не завопил, просто рухнул у тела Гарнет на колени и горько заплакал.
Маркус, истошно:
- НЕТ! Корнелия!
Гарнет, затихающим шепотом:
- Прости, мой милый Маркус,
Мне все же дорог и отец...
Прости сей дерзкий шаг...
И ты, отец, прости же моего
Возлюбленного Маркуса...
Маркус, хватаясь за голову, вполне по тексту:
О нет! Корнелия! Что я наделал!
Она мертва! Я больше не увижу
Ее лица, не буду слышать ее шагов,
И не изведаю ее прикосновенья...
Жестокая судьба, тебе и мир - игрушка!
Мне были даны все сокровища земли
В одном лице, и сразу все отнято...
Он тут же "закололся" тем же мечом и рухнул лицом вниз. Штейнер зарыдал еще горше. В руках у тех зрителей, что были повоспитаннее, появились носовые платочки, остальные украдкой вытирали слезы рукавом. Глаза многих обратились к королевской ложе. Суровая королева Брана крепилась-крепилась, но наконец и по толстой монаршей щеке скатилась слезинка, а за ней - целый водопад:
- Боже Мой! Сегодняшнее представление настолько трогательно!.. Вааааа! - завыла королева. Ее слезы были для многих зрителей сигналом плакать уже безо всякого стеснения, или, если угодно, безо всякого дальнейшего намека на то, что сейчас следует именно плакать.
Королева вдруг прекратила плач и встрепенулась:
- Но где же все-таки принцесса Гарнет? - и, не в силах держаться, зарыдала еще пуще. И весь партер тоже заплакал еще сильнее. Безбилетники Виви и Пак, сидящие на корточках у самого края террасы, перед передними креслами, тоже прослезились.
- Классное представление! - заметил крысенок Пак.
- Да, только грустное какое... - вздохнул Виви.
Пак похлопал приятеля по плечу:
- Вот, не зря мы сюда карабкались, я уверен! А так как?... Ой-е-ей, смотри-ка... Л-лучше не смотри, а б-беги отседова! - и сам, вжав голову в плечи, рванул по краю террасы куда-то в ночь.
Виви оглянулся и в ужасе вскочил на ноги: к ним уверенно шагали Рыцари Плутона в составе двух человек, и, явно, не с самыми добрыми намерениями. Эти двое были из того числа, что Штейнер направил на поиски Гарнет. Искать принцессу им надоело, и они решили проявить усердие в другой области. Завидев объекты, по отношению, к которым это усердие можно было проявить, они ускорили шаги, а потом и вовсе перешли на бег, совершенно некультурно по отношению ко зрителям улюлюкая и завывая:
- Стойте! Вернитесь!
Надо ли говорить, что Виви вовсе не последовал этим рекомендациям, а сломя голову кинулся вслед за Паком, придерживая шляпу обеими руками. Пак куда-то делся, и видно его не было; гвардейцы вознамерились вовсе отрезать Виви любые выходы с террасы и загоняли его в угол. Спасение Виви нашел в том, чтобы по боковым мосткам взлететь на сцену - а разгоряченные преследователи взбежали вслед за ним.
Зрители, удивленные появлением на сцене среди актеров совершенно посторонних лиц, недоуменно загалдели, но тут же замолчали и уставились на сцену. Замерли и актеры, и гвардейцы, и стоящий на коленях Штейнер - ибо Виви, маневрирующий за телом принцессы, вздумал теперь обороняться.
Он сложил ладони лодочкой, обратив их к размахивающим мечами Рыцарям Плутона, зашептал - и тут в пустых этих ладонях что-то появилось, какая-то искра, белая или желтая, неистово вращающаяся и дергающаяся, как крошечный зверек, и вдруг в несколько мгновений выросшая в обьеме, будто сматывая на себя прямо из воздуха миллионы других искр, может быть, пламенеющих атомов, складывающихся в единый огненный клубок в руках юного мага. И клубок пылал, не сгорая, повиснув в воздухе над распростертой ладонью. Прожекторы сами собой приугасли, и в свете огненного клубка в руках Виви от всех стоящих на сцене протянулись серые тени. Это была магия, настоящая, древняя, вполне сказочная и в то же время абсолютно реальная - магия.
Маг поднял огненный шарик в воздухе - он все так же висел над ладонью в считанных сантиметрах, не причиняя создателю видимого ущерба, - занес руку с шаром за плечо и резко выбросил ее вперед.
Огненный шар, шипя и разбрасывая искры, пролетел по направлению к оцепеневшим гвардейцам метр-другой, как-то быстро потерял скорость и высоту полета, упал неожиданно прямо на тело лежащей ничком "мертвой" принцессы Гарнет и рассыпался искрами по белой накидке - та вспыхнула, и вспыхнула как-то сразу, быстро и сильно, будто была облита керосином. Принцесса немедленно воскресла, завизжала "Горячо!!!" и стала с вовсе не приличествующей ее титулу поспешностью обдирать с себя пылающее одеяние, под которым обнаружился ярко-оранжевый, туго облегающий весьма привлекательную фигурку Гарнет комбинезон и рассыпавшаяся по спине волна дивных черных волос, шедших чуть ли не до пояса, и - но это скорее уж показалось Зидану - огромный кулон на груди, чудовищных размеров драгоценный камень чистейшей воды на цепочке. Принцесса без белой хламиды оказалась миниатюрной, очень даже хорошо сложенной девушкой, вполне спортивного вида. Встреть Зидан такую на улице, без кулона, конечно, и не подумал бы, что это принцесса, а подумал бы... о другом.
Зрители ахнули, королева приподнялась в кресле. Гарнет тщательно погасила носком подкованного сапожка остатки догоравшей хламиды и только тогда осознала, что ее узнали.
Немая сцена; впрочем, Баку быстро сообразил, что к чему, и рванул задумавшегося Зидана за плечо:
- Зидан! Время! - и тут же скрылся со сцены.
Зидан опомнился и махнул рукой принцессе:
- Гарнет!.. Принцесса! Идемте отсюда побыстрее!
- Что?.. Что происходит?! - обрел дар речи потрясенный чудесным воскрешением принцессы Штейнер. К этому времени ожил и Маркус, сел на корточки и недоуменно почесывался, гадая, что ему делать. Гарнет ткнула пальцем в сторону капитана:
- Штейнер! Я запрещаю тебе следовать за мной далее!
- Капитан! - завопил со своей стороны сцены Рыцарь Плутона Хааген. - Мы ожидаем ваших приказов, сэр! - впрочем, при этом он благоразумно отошел на соединяющий сцену с террасой мосток. Его товарищ поступил точно так же.
Штейнер был не в том состоянии, чтобы еще и отдавать приказы. Он открывал и закрывал рот, издал серию нечленораздельных звуков и наконец выдавил, сначала довольно неуверенно, а затем гораздо тверже:
- Э... Ну... Гм... Боюсь... что я не могу подчиниться!
- Необычайно упрям, как и всегда. - со вздохом константировала Гарнет.
- Ну же, принцесса, оставим Его Чугунство и будем драпать! - взмолился Зидан.
- Стойте, моя принцесса! - взвыл Штейнер, снова поднимая забытый было палаш.
Зидан оглянулся по сторонам.
- Малыш, ты в порядке? - обратился он к замершему Виви.
- Д-да, просто обломался... - растерянно сказал маг. Зидан ухватил одной рукой руку принцессы, другой - Виви и попытался увести их со сцены.
Штейнер взмахнул палашом:
- Моя принцесса, я не могу позволить вам уйти! - и страшным голосом скомандовал гвардейцам:
- ВЗЯТЬ ИХ!
- Стабилизаторы сконфигурированы! - крикнул откуда-то снизу Цинна.
- Хорошо! - густым басом ответил Баку, наконец-то оказавшийся в своей стихии - в рубке корабля за штурвалом.
- Машинное отделение готово к работе! - отозвался Бланк.
- Прекрасно! - заулыбался в бороду Баку, щелкая переключателями на приборной панели. Та замигала огнями; ожили и заиграли стрелками всевозможные альтиметры, спидометры и прочие "-метры". В стороне за стенкой раздался и продолжился густой вибрирующий звук, будто от камертона; он быстро сделался куда более громким и низким и перешел в настоящий рев.
- Все в норме! - заорал снова Цинна.
- Отлично! Время! Мы трогаемся! - крикнул в ответ Баку, сжимая руки на ободе штурвала.
Громаду корабля сотрясла дрожь, и лопасти винтов на уходящих в небо осях пришли в движение, замелькали и слились в единых кругах, неистово рубящих воздух. Сцена перед глазами изумленных зрителей ушла вверх и в сторону вместе со всей необъятной кормой; лампочки на гигантском корпусе погасли, и сверху посыпались концы оборванных в одночасье тросов с флажками, гвардейцы попрыгали в партер со своих рушащихся мостков. Где-то внизу раздался грохот - там киль разворачивающегося исполинского судна снес береговую стену и с ней крыши нескольких домов; обломки шаркнули по корпусу и рухнули с плеском в воду мимо голов напуганных прохожих. "Прима Виста" тронулась.
Но вот уж уйти так запросто, не попрощавшись - так из Александрии не уходили. Королева Брана сигналила из своей ложи кому-то веером; и вдруг развалилась пополам ближайшая к подножию башни-гиганта маленькая круглая башенка, и откуда-то снизу, из темного колодца между обвисшими по сторонам основания половинками башенки поднялась и развернула дуло в сторону корабля огромная пушка, верхом на которой сидел Рыцарь Плутона Мюлленкедхейм и вовсю семафорил красными флажками. Пушка коротко рявкнула и выбросила всполох пламени и - увенчанное стальным наконечником целое бревно, черное в свете выстрелов, размером с телеграфный столб и - тянущее за собой невероятной толщины цепь.
Зидан соскользнул по накренившейся сцене к принцессе, сгреб ее в охапку и оттащил в сторону - вовремя; гигантский гарпун врезался в доски сцены, взломал их и глубоко ушел под сцену, натянув несокрушимую цепь. А на стенах замка разваливались новые и новые фальшбашенки, и из-под них выглядывали новые, заряженные гарпунами пушки, стреляли с оглушительным грохотом и забивали гарпуны в корму и днище корабля. Зидан потащил Гарнет по почти разрушенной в течение нескольких секунд сцене среди целого леса уткнувшихся в нее гарпунов; Штейнер было пополз к принцессе и протянул руку, но подкатился Маркус и столкнул глупого рыцаря с того самого место, куда мгновение спустя ушел очередной гарпун, а сам скрылся в дыре под сцену.
Баку не собирался сдаваться. Воздушный корабль набрал высоту и натянул цепи; заработали кормовые винты и толкали корабль вперед, впрочь от замка. Несколько гарпунов словно бы нехотя вышли из корабельной кормы, рассыпая выбитые доски, и ухнули вниз, в город, увлекая за собой тяжелые цепи. Корабль-театр вырывался из западни.
Брана в ложе лупила веером по подлокотнику, выкрикивала что-то, чего в грохоте выстрелов и безумном вое сматывающихся с лебедок цепей никто не слышал. Над ней, в высоте замковых строений, вдруг среди узких окон во много этажей задрожал и треснул посередине гигантский литой бронзовый щит с гербом, добрых десяти метров в поперечнике, и половинки его начали раздвигаться в стороны...
Зидан понял, что худшее, что могло настать - настает. Он снова потащил принцессу со сцены прочь... но вот здесь на дороге оказался Штейнер. Кое-как поднявшийся на ноги капитан стоял к Зидану и Гарнет лицом, следовательно, спиной - к чудесным образом расколовшемуся щиту и возникшему за ним черному проему.
- Я вас не пущу! - изрек Штейнер. Зидан показал ему кулак и потащил принцессу дальше, на край сцены, где был выход; Штейнер устремился за ними, забежал вперед и загородил спасительная дверь. К расколовшемуся щиту, полностью разошедшемуся в стороны, он стоял все еще спиной.
В эти секунды в корму корабля впилось еще с полдюжины гарпунов, впрочем, были они уже на излете и выдернулись сами собой из корабельной кормы, как и те, что попали в корабль раньше - были выдернуты на тянувшимися до предела цепями или оборвали их и остались засевшими глубоко в дереве.
М
ежду тем в темном проеме показалось нечто действительно страшное - то, что Зидану сначала представилось огромным бронзовым кольцом, светлым среди окружающей его черноты; но в самом кольце чернота была еще большая. Не сразу Зидан понял, что это - жерло гигантской пушки, такой огромной, что сам он мог бы спокойно и не сгибаясь стоять в нем.
- Ты, чудила! Ложись! Сзади! - заорал рыцарю Зидан.
- Думаешь, я попадусь на этот старый трюк? - фыркнул Штейнер.
- Капитан Штейнер, обернитесь! - в панике попросила Гарнет. Штейнер покачал головой.
Гигантская пушка коротко рявкнула и извергла в клубе пламени огромный снаряд - чудовищное ядро, целиком окованное железом и обшитое по диаметру во всех направлениях шипастыми обручами. Ядро, неистово вращаясь, ринулось к воздушному кораблю.
Принцесса прижалась к Зидану; тот прикрыл ее левой рукой, а правой - собственную голову. Штейнер самодовольно усмехнулся - вот он какой страх внушает! - опустил палаш и двинулся к принцессе.
Ядро, нарушая все до единого законы физики, какие Зидан только знал, замедлило в воздухе свой ход, прекратило вращаться и совсем уж медленно подплыло к кораблю, хищно дергаясь из стороны в сторону. С ним происходило что-то странное: круглый бок ядра вдруг расколола страшная трещина по горизонтали, и из трещины этой выплеснулся огонь и обтек ядро по всей поверхности, срываясь клочьями сзади, и загоревшееся от адского жара алым цветом кованое железо исчезло под пламенным покровом, и весь снаряд вдруг превратился в огненный. И в огне проступили новые ужасные черты; открылись среди пламени огромные, налитые яростью глаза, также огненные, но исполненные невероятной злобы, и былая трещина, разползшаяся на пол-снаряда, шевелила острыми обломанными краями, будто огромная пасть скалила клыки - так и было, огромная пасть, из которой казалось белое пламя, и страшные глаза среди пламени, и высунулись из огня под пастью крошечные, тонкие, словно бы изломанные артритом старческие трехпалые ручки - огненные, и сквозь них было видно, и с них срывались языки пламени. Невиданное чудовище парило в воздухе, подплыв совсем близко к корабельной корме, совсем близко к спине Штейнера.
- Господин Штейнер, пожалуста, посмотрите назад! - взмолился маг Виви, также прижавшийся к Зидану.
- Жарко-то как... - вздохнул Штейнер, но не обернулся, сжал зубы и поднял меч навстречу троим.
Чудовище поворочало пламенеющими белками глаз в огненных глазницах, шевельнуло зубастой челюстью и вдруг стало расти в размерах, взбухать, надуваться, быстро увеличилось в диаметре вдвое и втрое. Видно было, что процесс этот огненному диву неприятен; оно шевелило глазами, раскрывало и закрывало белую, расползавшуюся в стороны пасть и отчаянно загребало в воздухе крошечными ручками, размер которых не изменился. Наконец, монстр издал короткий, жуткий рык, и лишь он заставил Штейнера наконец обернуться и оказаться с страшным дивом лицом к лицу - к этому моменту огненное чудище было в размерах вдесятеро больше, чем тот кованый железом снаряд, каким оно было минуту-другую назад.
Штейнер уронил палаш и, тихонько подвывая от страха, сел на изломанные доски сцены, закрываясь руками. За его спиной Зидан, Гарнет и Виви скрылись за кулисами.
Бомба рыкнула последний раз, натужилась - и взорвалась.
На какие-то доли секунды нестерпимо яркий свет залил ночное небо над Александрией; и в стороны разлетелись среди него какие-то обломки; еще долею секунды спустя пришел звук - гром невероятной силы, грозящий разорвать барабанные перепонки; ударная волна прошла по городским улицам, снеся с ног прохожих и выметя начисто стекла из всех окон в целом квартале; раздалось в стороны огромнейшее плотное облако светлого, но быстро темнеющего дыма, рассыпались и погасли последние искры пламени...
Королева Брана ликовала в своей ложе, размахивала веером, пританцовывала, выкрикивала что-то не слышное самой себе, поскольку уши ее временно прекратили слышать. Вдруг что-то насторожило ее; она притихла и внимательно уставилась на дымное облако - а из него в отдалении, волоча за собой дымный и пламенный хвост, почерневший, искореженный, но все же целый корабль-театр "Прима Виста".
Корабль медленно, словно с натугой, как раненое, но упорное в своем стремлении к жизни животное, плыл низко над городскими черепичными крышами; вот одна из башен-осей со все еще вращающимися винтами отломилась с корпуса и рухнула вниз, круша жилые дома. Корабль снизился еще более, но продолжал свой упорный полет.
Брана оскалилась, с хлопком сложила веер и согнула его. Могучие мускулы на монарших руках напряглись - веер треснул и разползся бесполезными кусочками шелка и стальных прутьев. Королева отбросила половинки веера в стороны и села на трон, в бессильной злобе провожая глазами корабль, уходящий в светлый на фоне черного ночного неба Туманный океан за пределы Александрии. Поврежденный, но не побежденный воздушный корабль-театр потерял высоту и скрылся за краем обрыва.
Брана сгорбилась и закрыла лицо руками.
- Гарнет, я никогда не верила, что ты сделаешь что-то подобное... Наверное, ты уже не та беспомощная маленькая девочка, что я знала... Зорн! Торн!
Явились шуты.
- Наш маленький опыт готов?
- Да, Ваше Величество. В полной боевой готовности. - подтвердил Зорн.
- Запросто уничтожить принцессу Гарнет он может. - предупредил Торн.
Королева отняла от лица руки и поднялась, и шуты попятились перед ее огненным взором.
- Мне она нужна живой! Верните ее - немедленно!
Шуты молчали.
Корабль падал, падал, падал. Туман скрывал равно пройденное им расстояние и глубину, на которое предстояло ему еще спуститься. Земля подошла совсем как-то незаметно, сломались под корабельным килем вершины черных елей, почти неразличимых в темноте и Тумане, раздался удар, на секунды наступила тишина, а затем - грянул второй взрыв, не слабее первого, видимо, не сдюжила Туманная машина и лопнул все же котел. Огненное облако разрыва поднялось выше самых высоких лесных вершин, грохот разрыва сотряс лес, и ударная волна смела черную хвою с еловых ветвей.
А потом... потом наступила тишина.
|
|
